Владимир Пирожков: Человек на данном технологическом этапе вправе требовать для себя индивидуальных решений

Владимир Пирожков — человек, который в прямом смысле пытается опередить время. Промышленный дизайнер, футуролог, сторонник нестандартных решений. Много лет назад уехал на Запад, работал в Toyota Motor. Вернулся. Теперь участвует в разработке моделей космических кораблей, авианосцев, роботов. При этом одним из главных направлений сегодня считает экологию. Почему? Об этом он рассказал в эксклюзивном интервью главному редактору журнала RRR Ирине Яковлевой.

Владимир Вячеславович, я послушала вашу лекцию, которую вы читали на форуме «Чистая страна» в Сколкове, и практически вся она, так или иначе, связана со временем — будущим, настоящим, его рациональным использованием, возможностями, биологическим возрастом людей. И в этом контексте вы использовали термин «опережающая конкурентоспособность». Что вы имели в виду? И на сколько дней, лет, десятилетий, по вашему мнению, нужно опережать своих конкурентов?

Это зависит, в основном, от продукта. Если это, например, идеология, то лет на 50. Если трактор, лет на десять желательно, потому что процесс его разработки, введения в производство и первых продаж — лет пять. Соответственно, у вас есть это время, чтобы быть самым крутым на рынке тракторов. Если это, например, iPhone, то думаю, у вас есть полтора — максимум три года. Все зависит от продукта.

Но суть этого утверждения в том, что, если вы опережающий, вы первый. Рынок привыкает к вашему изделию, а потом, если оно инновационное, оно становится трендсеттером. Например, в свое время компания Hoover придумала пылесос, поэтому в Англии нет такого понятия как «пылесосить», а есть hoovering. То же самое с Xerox и его копировальной техникой, которую мы сейчас просто называем «ксерокс». И таких примеров очень много.

Инновационный продукт определяет целые категории. С ним вы будете лидером долго. Даже если конкуренты построят копировальную машину, все равно все будут иметь в виду ксерокс, потому что оригинальная идея стоит дорого.

Какое место у России в этом рейтинге «опережающей конкуренции»?

Если это гиперзвуковые ракеты, космические технологии и космическое двигателестроение, IT-продукты, то мы впереди. Так же как и в постройке газопроводов и атомных электростанций, в создании технологий ядерного синтеза. Но, к сожалению, как я наблюдаю, российские технологии в основном бесчеловечны, то есть не для человека. Как часто вы бываете на ядерной станции? Как часто ей пользуетесь? Из розетки идет электроток, откуда он приходит, мы не задумываемся. То же и с космическими технологиями — как часто вы летаете в Космос? Понимаете, мы не клиентоориентированные. Россия сосредоточена на очень глобальных вещах — газопроводах, нефтепроводах или добыче алмазов. Это все колоссальные инфраструктурные проекты. Я думаю, это наследие Советского Союза, потому что в царской России было достаточно клиентоориентированное буржуазное общество, которое было рассчитано на покупателей B2C. B2B и B2G у нас прекрасно развито. Соответственно, мы конкурентны в этих направлениях.

Вы часто цитируете Льюиса Кэрола: «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!» Как быстро бежите вы?

Я объясню это еще на одном примере. У вас есть какая-то мечта, и вдруг она сбылась. Предположим, вам досталось наследство от богатой тетушки из Англии, у вас есть определенное количество денег, и вы реализовали сою мечту — купили прекрасный дом на юге возле моря. А дальше что? И вот тут начинается депрессия. Потому что у вас кончились мечты и желание что-то делать, по большому счету, закончилась мотивация к жизни. Поэтому всегда нужно иметь вторую мечту и желательно достаточно далекую. Если ее нет, у вас есть причины для кризиса. Поэтому опережать надо на две мечты вперед.

Например, я сегодня мечтаю о том, чтобы создавать, по сути, искусственные формы жизни, которые не создавались природой. Я — дизайнер, и могу себе позволить пофантазировать. Думаю, что однажды появится нечто, может быть, гораздо более совершенное, чем человек.

Насколько это благодарное дело — прогнозировать будущее? Как часто ваши прогнозы сбываются? Подталкивают ли они людей к реализации каких-то проектов?

По большому счету, это что-то между хобби и моей бывшей работой в департаменте адванс дизайн Toyota Motor. Там ко всему относились достаточно серьезно. Это были глобальные форсайты, поэтому мне было очень интересно принимать в них участие и, собственно говоря, учиться, как это делается у взрослых. С этими знаниями я вернулся в Россию и продолжаю их тренировать.

Как вы считаете, почему глобальные игроки, как та же Toyota, живут прогнозами и стратегиями в среднем лет на 50 в период, а в нашей стране горизонт планирования — 3 — 5 лет?

У нас другая культура. Мы еще малыши по сравнению с Азией, например. Прошла всего тысяча лет с момента, когда мы организовались в религию. До этого мы плясали у костра. С момента как князь Владимир организовал всех и сказал: «А теперь вы — христиане», если хотите, можно отмерять нашу культуру как стройную систему.

Тому же Китаю порядка пяти тысяч лет известных. Соответственно, за это время сложились определенные культурные коды, и понятие времени в Китае и Японии совсем другое, нежели чем у нас. Если мы его отсчитываем трехлетками или пятилетками, то там на уровне семей это безвременная история, когда они вкладываются в ребенка, потому что он — продолжение рода. Это не про то, сколько лет тебе осталось. Это про то, что ты оставишь после себя в принципе. Совсем другой подход и философия.

«Такси — бесперспективная история». Это еще одно ваше утверждение. Что придет ему на смену? Каршеринг?

Каршеринг — временный хайп, назовем это так. Это культура больших мегаполисов и хипстеров без семьи. С семьей вы не будете им пользоваться, особенно если у вас двое детей. Вы просто не сможете решать оперативные задачи. Это модная история, она нужна в больших городах, чтобы освободиться от пробок. По сути, вы занимаете каршеринговыми места для обычных машин. Что, скажем так, трюк. Это будет работать в Лондоне, Париже, Москве, но в Рязани, Самаре или каком-нибудь Благовещенске вряд ли популярен каршеринг. Там нужно иметь машину, которая доедет до дома, когда у вас назад 500, вперед 500 и к ночи точно занесет, как пел Высоцкий. В Париже уже эта история не работает, они прошли этот этап хайпа и выходят на другой уровень.

Что касается такси, я считаю, что плоское — это когда вперед и налево — бесперспективно. А объемное как раз наоборот. Это передвижение в пространстве вне зависимости от трафика, пробок и расстояний. Когда мы в основном берем такси? На средние расстояния, если нам нужно, например, доехать от дома до аэропорта.

Объемное такси, которое передвигается по воздуху, будет популярно для пригородов, поскольку из-за коронавируса популярность загородной недвижимости будет расти, а добираться оттуда в центр города очень сложно. Конечно, его востребованность будет сильно зависеть оттого, где посадочные площадки будут расположены. Я предполагаю, что такси будет привязано к торговым центрам, крыши которых как раз ими и станут. Соответственно, вы также будете иметь доступ к какому-то автономному беспилотному такси, которое стоит возле торгового центра и которое довезет вас до вашего домика — на расстоянии полтора — два километра, так называемую «золотую милю».

Плоские такси, конечно, сохранят свое место, но они будут ездить на короткие расстояния, то есть будут, грубо говоря, шаттловыми, а передвижение в основном будет в объеме.

Вы считаете, что индивидуализация — главный тренд сегодня. Какие проблемы она повлечет за собой?

Никаких.

Это хорошо?

Конечно, хорошо, когда вы получаете то, что вы хотите, а не то, что вам «впаривают». Это прекрасно. Мне кажется, что человек на данном технологическом этапе вправе требовать для себя индивидуальных персонализированных решений. Поэтому все в порядке. Принтеры позволяют это делать.

Сейчас начинается кастомизированное производство, когда вы приходите в салон и в толстой книжке можете выбрать для своей машины парктроник, синие сидения с желтой прострочкой, и чтобы она была толщиной 0,7 миллиметра. И дилер говорит вам: «Да, окей, хорошо, что вам, хозяин, надо?», — и заказывает это дело. Представляете себе логистический путь? Какой-то робот звонит на фабрику, которая выпускает нитки и говорит: вот машина 12 256 125, которая будет собираться на американском заводе, должна получить нитку желтого цвета такой-то толщины. Только эта машина и все. Это логистический ад. Конечно, вы ждете три месяца, но эту машину готовят конкретно под вас. Вопрос в том, как вы ее потом будете продавать, но это уже другая история.

Большое внимание вы уделяете качеству сегодняшнего образования. Какие сферы, на ваш взгляд, наиболее перспективны?

Креативные. Зубреж уже не в моде и даже не востребован. Представьте себе ситуацию: сейчас в крутейших мировых вузах типа Оксфорда, Гарварда, Йеля 70% азиатов, в основном, китайцев. Вам нужно отстоять очередь в библиотеку два месяца, чтобы получить книгу, потому что они их учат наизусть. И потом в Китай приезжает такая библиотека, причем очень конкурентная. Этот студент вырос в классе, где было 80 человек. Например, нас было всего 25, нам было уделено внимание учительницей, нас вызывали к доске, у нас была ответственность, мы должны были отвечать домашнее задание. Вообще не китайский вариант. Если вам дадут выступить пред остальными 79-ю — вы суперсчастливый человек. Вы должны быть первым из всех интеллектуалов, поэтому вам нужно выучить книгу наизусть. Такой вот Китай подрастает. Сколько этих молодых ребят будет на конкурентном рынке? Давайте сравним наших и их ребят в мировой конъюнктуре. Когда вы получаете такое суперобразование, вы приезжаете обратно на свой Huawei и садитесь на скамейку запасных, потому что компания укомплектована. И вам там нужно кого-то сдвинуть, чтобы получить рабочее место. Вы — молодой специалист, без опыта, но с библиотекой в голове и сидите на скамейке запасных, а на ней еще сто таких же, как и вы, которые просто набиты информацией донельзя. Родители заплатили за них огромные деньги, на них большая ответственность. Это, скорее всего, единственный ребенок в семье.

А семья — это два родителя и четыре дедушки и бабушки. То есть шесть человек, которые надеются на него и которые перенапряглись, чтобы заплатить за его йельское образование, и он должен оправдать их надежды. И таких, как он, сто. Чем можно победить остальных 99 кроме как креативом, кроме как неординарным мышлением, кроме как инновацией? При этом нужно быть абсолютно обоснованным ученым, который может придумать то, чего не может быть, то, чего не было до этого, открыть какой-то физический закон или еще что-то. Тогда вы победили.

Как молодому человеку найти баланс между амбициями и масштабными планами на жизнь и оценкой своих реальных возможностей?

Да ее нету просто, потому что они не знают, что такое реальная жизнь, они в слишком тепличных условиях воспитаны, им не приходилось перевозить заводы из Ленинграда в Кустанай. Соответственно, они не знают, что такое «жесть». Они все очень хорошо воспитаны. Они все очень хорошо упитаны.

Часто приходит устраиваться ко мне молодой человек и первый вопрос: а какая у меня зарплата будет? Отвечаю: никакой. Ты что умеешь делать? Его ответ интересный: а я быстро учусь, и вы меня научите. Это серьезная проблема, потому что из хороших вузов приходят ду-ра-ки. Я недавно нашел трудовую книжку своего отца. Он выпустился из бауманки в шестидесятом году. Первая запись в книжке, внимательно, «Кишиневский тракторный завод. Главный конструктор». Сразу после выпуска из университета ты главный конструктор тракторного завода! На тебе сумасшедшая ответственность, людей 30 тысяч, трактора выпускаешь, а это вообще-то стратегический продукт. Соответственно, ты закончил университет и сразу становишься таким специалистом. А сейчас что выходит?

В одном из ваших интервью упоминается книга «Промышленный дизайн. Создано в России», которая была впервые издана в 2004-м году. Она о ста компаниях, которые занимаются промдизайном, и о ста их проектах. И в этом материале говорится, что слово «создано» в заголовке используется не случайно: реализованных проектов в ней единицы. Изменилось ли что-то за эти 15 лет?

Очень двойственно. Больше не изменилось. Объясню почему. Россия, как мы уже говорили, изначально работала в сегменте B2G — это business-togovernment, то есть, когда вы, например, покупаете огромное количество вагонов или тракторов. А дизайн про B2C, когда вы продаете человеку за его личные сбережения, которых у него не так уж и много, телевизор или, например, автомобиль, кофейную машину, ручку или телефон. Если вы government, то вы расстаетесь не с кровными деньгами, а деньгами налогоплательщиков и, по сути, не очень-то их считаете. B2B — это тоже не совсем личные деньги. Главное, чтобы работал ваш завод, и вам важно «впарить» какую-то историю. Получается, что B2G и B2B — это не человеческий продукт. Это то, чем занимался Советский Союз, и мы продолжаем заниматься.

Как часто вы видите ракету «Калибр»? Никогда. На нее потрачены колоссальные деньги. Как часто вы видите ракету «Циркон», Су-27, Су-31, авианосцы, танки. Они, конечно, есть и очень-очень нужны для того, чтобы нас не съели просто за наши природные ресурсы, но что мы производим для народа?

Ситуация с промышленным дизайном зависит от того, какой спрос на рынке, и можем ли мы производить конкурентный продукт, например, для иностранцев. Почему я постоянного говорю про опережающее развитие? Если у вас оно есть, вы делаете конкурентный продукт, и, например, американец хочет купить русский мотороллер или программу Касперского. Что еще он может купить? Матрешку, вологодский платок, ложки, палех? У вас дома много палеха? Понимаете, какая штука: мы не производим желанного продукта для людей. Что может китаец приобрести нашего кроме мороженого? А поскольку мы не производим продукта, промышленного дизайна у нас нет. Наши дизайнеры, особенно транспортники, уезжают на Запад, потому что там есть заводы, которые производят машины, мотоциклы, поезда и так далее.

Вы считаете, что отрасли, связанные с экологией одни из главных сегодня. Почему?

У меня есть маленький ребенок, и она уже аллергик. Экология для нее это не просто лозунги, а условия выживания. Если она съест неэкологичный хлеб или выпьет молоко, полученное не от коровы, она просто умрет. Поэтому у нее ситуация очень серьезная, и когда она подрастет, будет очень внимательно относиться к тем продуктам, которые ест. Она уже сейчас за этим следит. Если мы хотим, чтобы наши дети были здоровы, нам нужно очень внимательно относиться к экологии.

Пандемия. Не могу не задать вопроса и о ней: время ли сейчас рисковать, открывать новые проекты и стартапы. И какие из них, на ваш взгляд, могут выстрелить?

Паузу брать нельзя, потому что время уходит, мы молодые какое-то время своей жизни, потом мы становимся старыми и умираем. Нужно стараться делать, то, что ты любишь и умеешь. Вопрос, что за бизнес ты будешь делать. Можно просто что-то купить и продать, а можно сделать что-то полезное.

Текст: Ирина Яковлева

Фото: Серей Володин, Ирина Яковлева